Корреспонденту
газеты «Моё
Зверьё» довелось
услышать пение... ежей!
Наша
экспедиция находилась в районе Горячего Ключа. Трое суток мы пробирались
по диким склонам, пока, наконец, не вышли на вершину одной из гор. Здесь
мы устроили привал, разбили палатки и решили остаться хотя бы на пару
суток.
Вечером
было шумно: пели песни у большого костра, варили глинтвейн... Все угомонились
только под самое утро, только я не могла заснуть... Тихонько вылезла
из палатки и решила осмотреть окрестности в свете зарождающегося дня.
Наш палаточный лагерь стоял на большой поляне, вокруг которой располагалось
еще несколько полянок поменьше. Где-то неподалеку тихо журчал ручеек,
и я направилась на звук.
Ступая
по мягкой опавшей хвое, я, наконец, отыскала воду и присела рядом умыться.
Да так и замерла: вокруг было удивительно тихо, и лес таил в себе какую-то
тайну.
Вдруг
кусты совсем рядом со мной наполнились шумом, как будто там завозился
какой-то большой зверь. Мне захотелосу убежать, и, наверное, я бы так
и сделала, но не успела - к ручейку выскочил довольно большой еж. Вздохнув
с облегчением, я замерла и стала осторожно наблюдать за своим нежданным
соседом.
Деловито
подбежав к ручейку, еж немного там повозился и решительно вернулся обратно.
Теперь он находился совсем близко от меня - буквально в паре метров.
Тут в зверушке проснулась осторожность, еж приподнялся на задние лапки
и начал принюхиваться. Его голова поворачивалась, как локатор, и, в
конце концов, вытянутый нос ежа замер в том направлении, где я сидела.
Я совсем перестала дышать: еж фыркнул на меня, но остался сидеть на
месте. Я перевела дыхание.
Со
всех сторон вдруг зашумело, чьи-то лапки дробно застучали по хвое. На
полянку у ручейка выбежало еще несколько ежей. Некоторые из них были
поменьше первого, некоторые побольше. Новые ежи совсем не соблюдали
осторожности, наверное, решили довериться первому. Вновь прибывшие суетливо
бегали по полянке и, как мне показалось, старались расчистить ее: вот
один ежик потащил в чащу чуть подгнившую шишку, другой тоже что-то отнес
за пределы поляны. Через какое-то время эта беготня сошла на нет, и
ежи расположились неровным полукругом, в центре которого стоял первый
еж, которого я про себя окрестила «вожаком».
Не двигаться мне становилось все труднее, ноги затекли, но встать и
размять их значило потерять шанс увидеть продолжение этого странного
ежиного сборища, потому я продолжала сидеть тихо...
...В
лесу стало совсем светло, потом верхушка горы словно обрела нимб, засветилась,
и вдруг прямо над ней показался узкий серп раскаленного солнца. Завороженная
этой картиной, я на какое-то время выпустила ежей из виду. Но тут они
снова привлекли мое внимание, да еще как! Ежи начали петь. Первым завел
песню самый главный еж: тягучий низкий звук поплыл над поляной. Возникло
чувство нереальности - ни на что не похожее, на одной тоскливой ноте,
обволакивало маленькую полянку это пение. Постепенно начали вплетаться
голоса других ежей. Мордочки зверюшек были обращены к солнцу. Красный
серп дневного светила на глазах ширился, выходя из-за горы, и ежи-солнцепоклонники
пели ему гимн. Теперь это были не отдельные печальные звуки, а настоящая
песня, в которой главную партию вел вожак. Он широко раскрывал свой
роток, сидя на задних лапах. Когда пение требовало от него особенного
усилия, он привставал еще выше, и мне казалось, что я вижу, как вибрируют
у него голосовые связки.
Концерт
ежей странно звучал в пустом лесу. Ни одна птица не посмела вставить
свой голос в песню, посвященную рассвету. А пели ежи так, что мое сердце
сжималось от необъяснимой тоски. Вот солнце почти полностью вышло из-за
горы, главный еж набрал в грудь побольше воздуха и затянул особенно
печальную руладу. Мне показалось, что мое сердце вот-вот разорвется
от этой какой-то потусторонней песни. Захотелось обнять этих лесных
солнцепоклонников, утешить, поплакать вместе с ними, наконец. Тут, чтобы
развеять наваждение, я порывисто вздохнула и.. спугнула ежей. Оборвав
песню, они бросились врассыпную.
С
отчаянием я смотрела вслед разбегающимся ежам. Уже полностью рассвело,
и мне удалось увидеть мелькнувший хвостик одного из них. Потом я еще
долго сидела на берегу ручейка и пыталась прийти в себя. Лес вокруг
меня наполнился жизнью: теперь я слышала пение птиц, которые, в отличие
от ежей, встречали солнце радостным хором. Посидев еще немного, я вернулась
в палатку и уснула, как убитая. А днем я нашла этот ручеек и даже место,
где сидела, наблюдая за ежами. Выслушав рассказ о ежах, мои спутники
загорелись идеей увидеть все собственными глазами, и на следующее утро
мы осторожно прокрались на ту же маленькую полянку, попрятались за кустами,
замерли. Да так и просидели до самого рассвета, не увидев ни одного
ежа. То ли такие сборища «хористов»
происходят
нечасто, то ли ежи почуяли нас и побоялись подойти к поляне, но больше
пения ежей мы не услышали.
Поющие
ежи произвели на меня сильное впечатление. Это «явление
природы» стало
в один ряд со случаем, когда однажды зимой, тоже в горах, мне удалось
увидеть на рассвете зеленый луч солнца - очень редкий феномен, по преданиям
альпинистов, сулящий увидевшему его удачу в жизни. Может, поющие ежи
тоже предвещают человеку счастье? По крайней мере, после этого похода
мне удалось поступить в аспирантуру Московского госуниверситета и встретить
любимого человека...
Мария
Солнцева
|